Криптономикон, часть 2 - Страница 139

139

Забавно, что Енох Роот затронул тему спрятанных сокровищ — при его-то скрытности. Рэнди догадывается, что ему положено разыграть простачка. Он с наивным видом спрашивает:

— А что, там должны быть сокровища?

— Старожилы утверждают, что последние недели перед возвращением Макартура по определенной дороге проезжало много японских грузовиков. Дальше определенного места их маршрут неизвестен, поскольку японцы блокировали дорогу и поставили минные поля, дабы отбить у любопытных охоту туда соваться.

— Или уничтожить их, — говорит Рэнди.

Еноха Роота нелегко сбить.

— Область, куда ведет дорога и где гипотетически может быть спрятано золото, довольно обширна, — продолжает он. — Сотни квадратных миль. Большая часть покрыта джунглями. Изрезанный рельеф. Много вулканов: часть потухшие, с некоторых иногда сходят грязевые потоки. Но есть и более или менее ровные участки. Там после войны осели люди и начали кое-как сводить концы с концами.

— Кому принадлежит земля?

— Вижу, вы хорошо знаете Филиппины, — говорит Енох Роот. — Сразу задали главный вопрос.

— Здесь спросить, кто владеет землей, все равно что на американском Среднем Западе посетовать на погоду, — произносит Рэнди.

Енох Роот кивает.

— Отвечать на ваш вопрос пришлось бы довольно долго. Хозяева менялись сразу после войны, потом при Маркосе, потом еще раз в последние годы. Так что, если хотите, у нас есть несколько эпох. Первая эпоха: земля принадлежала некоторым семьям.

— Разумеется.

— Разумеется. Вторая эпоха: война. Японцы отхватили большие участки. Часть землевладельцев процветали под оккупацией, часть разорились. Третья эпоха: послевоенная. Те, что разорились, ушли в города. Процветающие семьи расширили свои владения. Церковь и правительство тоже.

— Это как?

— Правительство объявило часть земли — джунгли — национальным парком. А после извержений церковь построила миссию, в которой я работаю.

— Извержений?

— В начале пятидесятых, просто чтобы сделать жизнь более интересной — вы знаете, на Филиппинах она вечно недостаточно интересна, — проснулись вулканы. С нескольких сошли лахары, погребли часть деревень, некоторые реки изменили русла, много людей остались без крова. Церковь построила больницу, чтобы им помогать.

— Больница занимает не так много земли, — замечает Рэнди.

— У нас есть фермы. Мы стараемся, чтобы местные могли сами себя прокормить. — Видно, что Рооту не хочется распространяться на эту тему. — Так или иначе, все более или менее устоялось, но тут пришла эра Маркоса, и многих людей вынудили продать часть земли Фердинанду, Имельде, их братьям, племянникам, дружкам и лизоблюдам.

— Они искали японское золото.

— Часть местных жителей нашли себе доходный промысел: притворяться, будто помнят, где лежит золото, — говорит Енох Роот. — Остальные поняли, как это прибыльно, и началась повальная эпидемия. Оказалось, что все смутно помнят войну либо по крайней мере рассказы отца или деда. Кладоискатели эпохи Маркоса не проявили осторожного скептицизма, свойственного людям на более высокой ступени умственного развития. Ям выкопали порядочно. Золота не нашли. Все успокоилось. И вот, в последние годы, появились китайцы.

— Филиппинцы китайского происхождения или…

— Китайцы китайского происхождения, — говорит Роот. — Северяне. Коренастые любители острого в отличие от щуплых любителей рыбы, которые говорят на кантонском.

— Это значит… из Шанхая?

Роот кивает.

— Их компания — один из постмаоистских монстров. Возглавляет ее живой ветеран Великого Похода, соратник Мао с 1934 года, переживший множество чисток. Зовут Ин. Мистер Ин — или генерал Ин, как он предпочитает зваться, когда испытывает прилив ностальгии — отлично вписался в капиталистические отношения. Во время Большого Скачка он строил гидроэлектростанции силами заключенных и пробился на руководящий пост в очень большом министерстве, которое теперь стало чем-то вроде корпорации. Мистер Ин может отключить свет практически любому дому, заводу и даже военной базе в Китае. По тамошним меркам это означает, что он маститый и уважаемый политик.

— И что мистеру Ину здесь надо?

— Земля. Земля. Много земли.

— Какая земля?

— Земля в джунглях. Правда странно?

— Может быть, он хочет строить гидроэлектростанции.

— А может быть, вы возите через границу героин. Простите за нескромность, Рэнди, но у вас на бороде соус. — Енох Роот протягивает через решетку бумажную салфетку. Рэнди подносит ее к лицу и замечает буквы: OSKJJ JGTMW. Он делает вид, будто промокает бороду.

— Ну вот, — говорит Енох Роот. — Теперь я отдал вам весь свой запас туалетной бумаги.

— Нет больше сия любви, — произносит Рэнди. — И, я вижу, вы отдали мне вторую колоду карт. Вы чересчур добры.

— Не стоит благодарности. Я подумал, может, вы захотите разложить пасьянс, как я.

— С вашего позволения разложу. — Рэнди отставляет поднос и берется за колоду.

Верхняя карта — восьмерка пик. Пропустив ее и еще несколько карт, Рэнди находит джокера с маленькими звездочками по углам; по намекам, которые обронил Енох Роот, это джокер А. Секундное дело — переложить его под следующую карту — трефового валета. Примерно на двух третях колоды обнаруживается джокер с большими звездами. Б — большой, то есть это джокер Б. Рэнди перекладывает его на две карты вниз, под пиковую шестерку и бубновую девятку. Сбив колоду и еще раз ее перебрав, он снова находит джокеров и закладывает их пальцами. В конечном счете большая часть колоды — между двумя джокерами, считая их самих — оказывается у него между указательным и средними пальцами. Более тонкие нижнюю и верхнюю стопки он меняет местами. Енох смотрит и, видимо, одобряет.

139