Криптономикон, часть 2 - Страница 147

К оглавлению

147

Поневоле напрашивается мысль, что у Еноха Роота и генерала Ина есть и другие поводы для взаимной неприязни.

— Если мне позволено проявить осторожный скептицизм, что именно вы имели в виду, когда говорили о защите цивилизации?

— Бросьте, Рэнди, вы знаете, что я имел в виду.

— Да, но Китай — цивилизованная страна, не правда ли? По крайней мере была.

— Да.

— Так, может быть, вы с генералом Ином в одной упряжке.

— Если китайцы такие цивилизованные, почему они ничего не изобретают?

— Как? Бумага, порох…

— В последнее тысячелетие, я хочу сказать.

— Не знаю. А вы как думаете?

— Потому что они как немцы во время Второй мировой.

— Знаю, что лучшие умы бежали из Германии в тридцатых — Эйнштейн, Борн…

— …и Шредингер, и фон Нейман, и другие. А знаете почему?

— Ну, разумеется, потому что ненавидели фашистов!

— А вы знаете, почему фашисты так ненавидели их?

— Многие из них были евреями…

— Это куда глубже простого антисемитизма. Гильберт, Рассел, Уайтхед, Гёдель — все они были заняты тем, чтобы разрушить математику и начать с чистого листа. Однако фашисты считали, что математика — героическая наука, цель которой, как у национал-социализма, — свести хаос к порядку.

— Ясно, — говорит Рэнди. — Фашисты не понимали, что если разрушить ее и отстроить заново, она станет еще более героической.

— Да. Это ведет к возрождению, — говорит Роот, — как в семнадцатом веке, когда пуритане сровняли все с землей, а потом стали мучительно отстраивать на руинах. Снова и снова мы видим Титаномахию — старых богов низвергают, возвращается хаос, но из хаоса восстают все те же тенденции.

— Хорошо. Так значит… вы говорили о цивилизации?

— Арес всегда восстает из хаоса. Он никуда не девается. Афинианская цивилизация защищается от сил Ареса при помощи метис, или технологии. Технология — детище науки. Наука — как алхимический змей, вечно пожирающий свой хвост. Она не развивается, если ученым не дают штурмовать и разрушать старые догмы, вести нескончаемую Титаномахию. Наука движется там, где процветают искусство и свобода слова.

— Телеология какая-то. В свободных странах лучше развиваются науки, поэтому они мощнее в военном отношении, а значит, в силах защищать свободу. Очень похоже на любимые лозунги наших милитаристов.

— Но ведь кто-то должен это делать.

— Разве это не в прошлом?

— Понимаю, что вы просто хотите меня позлить. Иногда, Рэнди, Ареса удается заковать в цепи, однако он никуда не девается. В следующий раз, когда он выйдет из бочки, конфликт будет вращаться вокруг био–, микро– и нанотехнологии. Кто победит?

— Не знаю.

— И вас не беспокоит это незнание?

— Послушайте, Енох, я стараюсь как могу — правда, но я нищий и сижу в этой гребаной клетке, верно?

— Перестаньте ныть.

— А вы? Предположим, вы вернетесь на свою грядку с ямсом или чем там еще. Однажды у вас звякнет под лопатой, и вы откопаете несколько килотонн золота. Вы вложите их в высокотехнологическое оружие?

Ясное дело, у Роота есть ответ: золото награблено японцами по всей Азии и должно было обеспечивать валюту Зоны Совместного Экономического Процветания Великой Восточной Азии. И хотя ежу ясно, что данные конкретные японцы были отъявленные тупицы, в самом плане есть здравое зерно. Большая часть Азии живет по-прежнему фигово, и многим стало бы куда лучше, если бы экономика континента скакнула если не в двадцать первый, то хотя бы в двадцатый век, и там осталась, а не падала всякий раз, как очередной племянник диктатора, заведующий Центробанком, просрет национальную валюту. Так что, может быть, стабилизировать валютную ситуацию с помощью чертовой кучи золота не такая плохая идея, уж во всяком случае — единственная морально приемлемая, учитывая, у кого оно украдено; нельзя же просто взять его и потратить! Рэнди находит ответ достаточно иезуитским и примерно в русле того, что Ави написал в последнем бизнес-плане «Эпифита(2)».

Спустя приличествующее число дней Енох Роот возвращается к теме и спрашивает Рэнди, что бы тот сделал с килотоннами золота. Рэнди упоминает Памятку по Предотвращению Холокоста. Оказывается, Енох уже знает про ППХ — скачал последние обновления по новенькой коммуникационной сети, которую Рэнди с Дантистом протянули на острова, — считает, что задумка в целом согласуется с его идеями касательно Афины, Эгиды и проч., но накопил целый ряд вопросов и язвительных возражений.

Вскоре на свидание приходит сам Ави и говорит очень мало, давая лишь понять, что генерал Ин действительно числится в клиентах Крипты. Пожилые китайские джентльмены, сидевшие с ними за одним столом в Кинакуте и тайно запечатленные скрытой камерой в ноутбуке Рэнди, — его ближайшие сподвижники. Кроме того, Ави сообщает, что Дантист ослабил нажим: скомандовал Энди Лоубу «задний ход» и отложил разбирательства на неопределенное время. Про затонувшую лодку Ави не говорит, и Рэнди заключает, что подъем сокровищ идет успешно или по крайней мере идет.

Он все еще переваривает эти новости, когда на свидание заявляется Дантист собственной персоной.

— Вы, вероятно, считаете, что это я вас сюда упек, — говорит доктор Хьюберт Кеплер.

Они сидят вдвоем, однако Рэнди ощущает присутствие за дверью помощников, телохранителей, адвокатов и гарпий или фурий. Дантист как будто все время чему-то посмеивается, но постепенно Рэнди приходит к выводу, что тот совершенно серьезен. Верхняя губа у Дантиста от природы слегка изогнута или немного короче, чем надо, так что ослепительно белые резцы всегда чуть-чуть приоткрыты. В зависимости от освещения это либо придает ему сходство с бобром, либо создает впечатление плохо скрываемой усмешки. Даже миролюбивый Рэнди при взгляде на эту рожу чувствует, как сильно она просит кирпича. Судя по тому, что передние зубы у доктора Кеплера — в безупречном состоянии, можно заключить, что со времени их появления его круглосуточно сопровождали телохранители, либо он подался в стоматологи из глубоко личного интереса к протезированию.

147