Криптономикон, часть 2 - Страница 37

Упомянутый сержант подошел к водительской дверце и заговорил с Бонг-Бонгом по-тагальски. Лейтенант, вооруженный всего лишь пистолетом, наблюдал за происходящим из тени «хамви», предпочитая, по-видимому, делегирование полномочий авторитарному стилю руководства. Досмотр ограничился тем, что сержант заглянул в заднее, лишенное стекла окно «МИЛОСТИ БОЖИЕЙ» и обменялся сердечными приветствиями с ДМШ (очевидно, Жан Нгуен и Джекки By владеют тагальским еще хуже вашего покорного слуги). После этого нам разрешили ехать дальше. Впрочем, я заметил, что лейтенант тут же начал разговор по рации. «Сержант сказал, здесь есть Наши Ребята-Акробаты», — объяснил Бонг-Бонг, используя местное ласковое прозвище НРА, или Народной Рабочей Армии, якобы революционной, но довольно незадачливой партизанской организации, ведущей прямое происхождение от Хукбалахап, местного сопротивления, которое противостояло (но не так безалаберно) японским оккупантам во время Второй мировой войны.

Затем мы покрыли расстояние, по объему пережитых сомнений, неопределенности и страха эквивалентное еще одному дню экспедиции Льюиса-Кларка (вполне адекватная мера длины, опасности, потоотделения, желудочного расстройства, желания немедленно перенестись домой и эмоционального стресса, которую я буду в дальнейшем сокращенно называть ЭЛК). Итак, через 1 ЭЛК мы подъехали ко второму блокпосту, полностью идентичному первому, если не считать, что в дополнение к «хамви» здесь имелись армейский грузовик, несколько палаток и выгребная яма, видом и запахом свидетельствующая о длительном военном присутствии.

Бедолагу-рядового заставили заползти под «МИЛОСТЬ БОЖИЮ» с фонариком и осмотреть днище. Все вещмешки вытащили и выпотрошили. Следовало упомянуть, что в Маниле ДМШ исследовал мои вещи с пристрастием, тогда показавшимся досадным, и не позволил взять, например, лекарства, а все остальное разложил по герметичным полиэтиленовым пакетам, которые и упаковал в вещмешки. Разумность такого модульного подхода стала очевидной при досмотре наших вещей: их просто высыпали на брезент и проверили визуально через прозрачные пакеты либо ощупали в поисках структурных неоднородностей. Некоторые из вещмешков содержали запас табачных изделий американского производства, которые назад не вернулись. Тогда же исчезла большая часть пальчиковых батареек, закупленных (как мне казалось, в избыточном количестве) по настоянию ДМШ. Мы получили разрешение ехать дальше и через примерно 0,6 ЭЛК (потраченных главным образом на то, чтобы убирать с дороги поваленные стволы) прибыли в городок, словно по волшебству возникший посреди джунглей, на двух сторонах реки. Проспал эту ночь как убитый в неожиданно приличной гостинице. Поутру под окном собралась большая толпа местных в лучших парадно-выходных американских футболках. Спустился вниз и увидел в углу ДМШ, Жана Нгуена и Джекки By (каждого — за отдельным столиком) в кожаных куртках (явно не по погоде) и вообще всячески демонстрирующих свою крутизну.

Не желая нарушать психодраму, ваш покорный слуга занял неприметную позицию за еще одним столиком, подальше от потенциальной линии огня, согласился на кофе, отказался от местных деликатесов, выторговал (см. прилагаемый авансовый отчет) тарелку с ложкой и позавтракал «Капитанскими кранчами» с теплым стерилизованным молоком из вещмешка (при таком способе транспортировки молочный пакет приобретает отчетливо выраженную подушкообразную форму, как у отдельного элемента «Капитанских кранчей», только гораздо больше). Взрывной хруст кранчей заставил вашего покорного слугу почувствовать себя чужаком и американцем — ощущение, от которого становится немного не по себе. Жан Нгуен и Джекки By отклонили все, кроме чая, видимо, для поддержания имиджа опасных криминальных авторитетов. ДМШ съел омлет диаметром с хула-хуп, одновременно коротко беседуя с местными, которых по одному впускали пред его светлые очи. Между двумя такими беседами ДМШ заметил меня и пригласил подсесть. Я перенес «Капитанские кранчи» вместе с инфраструктурой на не занятый омлетом краешек стола и имел честь присутствовать на следующих пяти собеседованиях. Они велись на смеси английского и тагальского. Толпа на улице постепенно убывала по мере того, как ДМШ выслушивал каждого и отправлял его восвояси.

Мои догадки о теме разговора строились на изредка проскакивавших английских словах и некой интуитивной системе распознавания образов, не поддающейся рациональному объяснению. Главные ключевые слова: Япония, японцы, война, золото, сокровища, раскопки, Ямасита, массовые казни. Эмоциональный настрой разговора заключался в вежливом, но ярко выраженном скепсисе со стороны ДМШ и отчаянном желании собеседников, чтобы им верили. Насколько я смог заключить, ДМШ не поверил ни одному. Некоторые начинали буянить и получали совет закрыть дверь с другой стороны, что и выполняли, опасливо поглядывая на Жана Нгуена и Джекки By; другие напускали на себя оскорбленно-страдальческий вид. Первое ДМШ забавляло, второе раздражало. Ваш покорный слуга молча размышлял о неуместности своего присутствия и с нежностью вспоминал цивилизованную жизнь, пусть даже в Маниле. Покончив с завтраком и местными жителями, ДМШ в ответ на мои вопросы поведал, что все это началось за два часа до моего прихода, а толпа немедленно собирается в любом месте, где он остановился, поскольку вся округа знает, что он ищет сокровища. В Сан-Хуане такого не произошло, потому что там он бывает часто и все местные рассказы про японское золото уже выслушал. 99,9% он сразу отмел за неправдоподобием, остальные проверил. 0,1% принесли плоды.