Криптономикон, часть 2 - Страница 51

Мотоциклист старательно разыгрывает беспечность. Гото Денго показывает ему карточку и поднимает брови.

— Глупости, — говорит мотоциклист. — Япония очень сильная. Японцы будут здесь всегда. Макартур умеет только продавать сигареты.

В спичечном коробке лежит такой же портрет Макартура с теми же словами на обороте.

Покурив, они едут дальше. Теперь уже повсюду — слепленные черные конусы вулканов, дорога ныряет то вверх, то вниз. Деревья подступают ближе и ближе, и вот они уже едут через своего рода культурные джунгли: ананасы внизу, кусты кофе и какао посередине, бананы и кокосовые пальмы наверху. Одна деревушка сменяется другой — покосившиеся лачуги жмутся к приземистой и крепкой, на случай землетрясения, большой белой церкви. У обочин свалены в кучу кокосовые орехи; они рассыпаются на дорогу, их приходится объезжать. Наконец мотоцикл сворачивает с основной дороги на проселочную, вьющуюся среди деревьев. Колеи разъезжены шинами грузовиков, слишком широких для проселка; земля усыпана недавно сбитыми ветками.

Им попадается брошенная деревня. Двери болтаются на петлях, по лачугам шастают бродячие псы. Над грудой зеленых кокосовых орехов роятся черные мухи.

Еще через милю культурный лес сменяется диким. Дорогу преграждает КПП. Водитель больше не улыбается.

Гото Денго называет часовому свою фамилию. Он не знает цели приезда, поэтому ничего больше сказать не может. Наверное, здесь концлагерь, куда его заключат. Присмотревшись, он видит натянутую между деревьями колючую проволоку и второе ограждение внутри первого. Видно, где вырыты бункеры и устроены доты; можно определить сектора обстрела. С верхушек самых высоких деревьев свешиваются веревки, чтобы снайперы могли при необходимости привязать себя к веткам. Все по науке, но на войне такого совершенства не бывает, только в учебке.

Постепенно до него доходит, что цель укреплений — не удержать людей внутри, а не допустить их снаружи.

Происходит телефонный разговор, барьер поднимают и машут: проезжайте. Примерно через милю они видят расчищенный кусок джунглей; на платформах из свежесрубленных стволов поставлены палатки. В тени дожидается лейтенант.

— Здравствуйте, лейтенант Гото. Я — лейтенант Мори.

— Вы недавно прибыли в Южную Сырьевую Зону, лейтенант Мори?

— Да. Как вы догадались?

— Вы стоите под кокосовой пальмой.

Лейтенант Мори поднимает голову и видит прямо над собой несколько коричневых волосатых ядер.

— Ах, вот как! — Он отходит от дерева. — Вы разговаривали с мотоциклистом по пути сюда?

— Мы перекинулись парой слов.

— О чем вы говорили?

— Сигареты. Серебро.

— Серебро? — Лейтенант очень заинтересован, и Гото Денго вынужден повторить весь разговор.

— Вы говорили ему, что были горняком?

— Да, что-то в таком роде.

Лейтенант Мори отступает на шаг и кивает стоящему в сторонке рядовому. Тот отрывает приклад от земли, берет ружье наперевес и поворачивается к мотоциклисту. За шесть шагов он успевает набрать разгон и с гортанным криком вонзает штык в тощий живот филиппинца. Тот отрывается от земли и, ахнув, падает навзничь. Солдат, расставив ноги, встает над ним и еще несколько раз с влажным скрипом вгоняет штык в грудь.

Наконец тот застывает неподвижно, кровь хлещет из него во все стороны.

— Ваша неосторожность не будет поставлена вам в вину, — бодро говорит лейтенант Мори, — поскольку вы не знали, в чем состоит ваше новое задание.

— Простите?

— Горное дело. Вы будете заниматься горным делом, Гото-сан. — Лейтенант замирает по стойке «смирно» и низко кланяется. — Позвольте мне первым вас поздравить. У вас очень важное задание.

Гото Денго возвращает поклон, не зная точно, как низко надо кланяться.

— Так я не… — Он судорожно ищет слова. Пария? Изгой? Приговоренный к смерти? — Я не жалкая личность?

— Вы здесь очень уважаемая личность, Гото-сан. Прошу следовать за мной. — Лейтенант Мори указывает на одну из палаток.

Идя прочь, Гото Денго слышит, как молодой мотоциклист бормочет какие-то слова.

— Что он сказал? — спрашивает лейтенант Мори.

— Он сказал: «Отче, в руки твои предаю дух мой». Это религиозное, — объясняет Гото Денго.

Калифорния

Такое впечатление, что половина персонала в Международном аэропорту Сан-Франциско — филиппинцы. Что, безусловно, смягчает шок от возвращения в Америку. Таможенники — стопроцентные англосаксы, — как всегда, выбирают Рэнди для тщательного досмотра. Люди, путешествующие в одиночку и налегке, вызывают у американских представителей власти сильнейшую идиосинкразию. Они вовсе не считают тебя наркокурьером, просто ты подпадаешь под тип наиболее кретинически-оптимистичного наркокурьера и прямо-таки требуешь тебя обыскать. Досадуя, что ты их на это толкнул, они решают преподать наглядный урок: следующий раз, приятель, лети с женой и четырьмя детьми или с четырьмя огромными саквояжами на колесиках. И вообще думай головой! Не важно, что Рэнди прилетел из страны, где таблички «СМЕРТЬ НАРКОТОРГОВЦАМ» натыканы по всему аэропорту, как здесь «ОСТОРОЖНО МОКРЫЙ ПОЛ».

Самый кафкианский момент — когда таможенница спрашивает его о роде занятий, и надо придумать ответ, не похожий на судорожную ложь наркоторговца, чей живот распирают начиненные героином презервативы. «Я работаю на частного телекоммуникационного провайдера» по идее звучит достаточно невинно. «А, вроде телефонной компании?» — недоверчиво переспрашивает таможенница. «Телефонный рынок не настолько для нас доступен, — говорит Рэнди, — поэтому мы поставляем другие коммуникационные услуги. По большей части информацию». «И для этого требуются частые разъезды?» — спрашивает таможенница, листая последние, сплошь в пестрых штампах, странички его паспорта. Она выразительно смотрит на старшего таможенника. Тот подходит и встает рядом. Рэнди не по себе, в точности как начинающему наркокурьеру; он перебарывает желание вытереть потные ладони о штаны, после чего его бы наверняка прогнали через магнитный туннель контрольного компьютерного устройства, накормили тройной дозой слабительного и заставили три часа тужиться над горшком для вещдоков.