Криптономикон, часть 2 - Страница 46

Обратите внимание на двенадцатидневный период 19—31 мая 1942 года с единственным перебоем в производительности. Можно утверждать, что в эти без малого две недели Уотерхауз единолично выиграл битву за Мидуэй.

Если бы он задумался об этом тогда, то обеспокоился, потому что из σ > σ вытекают неприятные следствия, тем более что значение этих величин по отношению к σ непостоянно. Если бы не это неравенство, Уотерхауз мог бы функционировать как вполне самодостаточная и независимая единица. Однако σ > σ подразумевает, что ясность его ума и, следовательно, его счастье зависят от других людей. Вот подлость!

Наверное, он потому и старался об этом не думать, что уходил от сложностей. Через неделю после встречи с Мэри Смит он понимает, что думать все-таки придется.

Появление Мэри Смит загадочным образом сдвинуло всю систему уравнений. Теперь, когда он кончает, ясность ума не повышается скачкообразно, как ей положено. Он продолжает думать о Мэри. И как прикажете работать на победу?

Он отправляется на поиски борделя в надежде, что старая добрая σ его выручит. Здесь есть определенное затруднение. В Перл-Харборе все было просто и ясно. Однако пансион миссис Мактиг расположен в добропорядочном районе; если здесь и есть бордели, это, во всяком случае, стараются скрыть. Так что Уотерхауз спешит в центр, что не просто в городе, где двигатели внутреннего сгорания работают на угле. Более того, миссис Мактиг за ним приглядывает. Она знает его привычки. Если он вернется с работы на четыре часа позже обычного или выйдет вечером, это придется объяснять. И объяснять убедительно, потому что миссис Мактиг взяла Мэри под свое дряблое крыло и способна нашептать ей всякие гадости. Хуже того, объясняться надо будет на людях, за столом, в присутствии кузена Мэри (которого, как выяснилось, зовут Род).

Но, черт возьми, Дулитл бомбил Токио, неужели Уотерхауз не сможет пробраться в бордель?! На подготовку уходит неделя (в течение которой он абсолютно не способен выполнять полезную работу из-за непомерно возросшего уровня σ). В итоге все трудности преодолены.

Становится полегче, но только на уровне сдерживания σ. До недавнего времени больше ничего не требовалось бы. Однако теперь (как осознает Уотерхауз путем долгих раздумий в часы, когда должен был бы взламывать шифры) в системе уравнений, определяющих его поведение, появилась новая переменная; надо будет написать Алану, чтобы тот добавил команды в Уотерхауз-моделирующую машину Тьюринга. Эта новая переменная — F, или фактор присутствия Мэри Смит.

В простой вселенной F был бы ортогонален σ, то есть эти две переменные абсолютно не зависели бы одна от другой. Уотерхауз кончал бы по графику, сдерживая уровень σ. Одновременно он старался бы чаще общаться с Мэри Смит, сохраняя F на возможно более высоком уровне.

Увы! Вселенная не проста. F и σ мало что не ортогональны, они переплетаются, как инверсионные следы самолетов в ближнем бою. Старая система сдерживания σ больше не работает, а платонические отношения не улучшают F, а ухудшают. Его жизнь, до сих пор подчинявшаяся более или менее линейным зависимостям, превратилась в дифференциальное уравнение.

Он осознал это после визита в публичный дом. На флоте сходить к девочкам — все равно что поссать в шпигат во время шторма; в худшем случае можно сказать, что при других обстоятельствах это было бы невоспитанно. Так что Уотерхауз ходил к девочкам много лет и ничуть не смущался.

Однако во время первого после знакомства с Мэри похода в публичный дом и после он себе отвратителен. Он видит себя не своими глазами, но глазами Мэри, и Рода, и миссис Мактиг и других приличных богобоязненных людей, на которых прежде чихать хотел.

Похоже, вторжение F в уравнение его счастья — только острие клина, и следом в жизнь Лоуренса Притчарда Уотерхауза ворвется еще больше неконтролируемых факторов, прежде всего необходимость общаться с нормальными людьми. Жуткое дело, но он понимает, что готов пойти на танцы.

Танцы устраивает Австралийское добровольческое общество — подробностей Уотерхауз не знает и знать не хочет. Миссис Мактиг, очевидно, считает, что за плату, которую взимает с жильцов, обязана не только кормить-поить их, но и женить, поэтому настойчиво уговаривает ходить на танцы и приглашать девушек. Наконец Род, чтобы отвязаться, говорит, что придет с большой компанией, в которой будет и его кузина Мэри. Род под два с половиной метра, его несложно будет найти в толпе. Если повезет, миниатюрная Мэри окажется где-то рядом.

Так что Уотерхауз идет на танцы, лихорадочно подыскивая слова, с которыми обратится к Мэри. В голову приходят несколько вариантов.

«Знаете ли вы, что японская промышленность способна выпускать лишь сорок бульдозеров в год?» Тогда следующая фраза. «Неудивительно, что на земляных работах они вынуждены использовать рабов».

Или: «В силу конструктивных ограничений, накладываемых конфигурацией антенны, у японских флотских радарных систем есть сзади слепое пятно — к ним желательно приближаться точно с кормы».

Или: «Шифры, которыми пользуются низовые подразделения японской армии, на самом деле труднее взломать, чем шифры командования. Ну разве не забавно?»

Или: «Так вы родом из деревни… вы делаете домашние заготовки? Вам, наверное, интересно будет узнать, что близкие родственники бактерий, из-за которых вздуваются консервы, вызывают газовую гангрену».

Или: «Японские линкоры начали самопроизвольно взрываться, потому что высокоэксплозивные материалы в погребе боеприпасов становятся химически неустойчивы».