Криптономикон, часть 2 - Страница 67

В дороге у Рэнди предостаточно времени, чтобы избавиться от этого заблуждения (а именно, что ребята не полетели самолетом из-за стесненных обстоятельств) и выяснить истинную причину. Они возвращают фургон в прокат возле аэропорта Сан-Франциско и едут дальше на двух машинах. На каждой остановке происходит ротация пассажиров, принципов которой Рэнди не понимает, но в результате всякий раз оказывается либо с Робином, либо с Марком Аврелием. Оба слишком хорошо воспитаны, чтобы запросто чесать языком, слишком вежливы, чтобы думать, будто Рэнди интересны их мысли, и, вероятно, не настолько ему доверяют, чтобы откровенничать. Прежде должна установиться определенная близость. Сдвиг в отношениях происходит только на второй день поездки, после ночевки в зоне отдыха федеральной автострады номер пять возле Реддинга. (Оба младших Шафто торжественно и по отдельности сообщили Рэнди, что сеть гостиниц, известная как «Мотель-6», — одна сплошная обдираловка, что если номера когда-то и стоили по шесть долларов, то теперь это не так, и скольких юных невинных путников завлекли обманные вывески на развязках больших магистралей. Оба старались говорить с умным и знающим видом, но при этом так краснели и отводили глаза, что у Рэнди возникло сильное подозрение: речь идет о собственном горьком опыте.) Само собой, что Ами, как существо нежное, должна спать в машине одна, то есть Рэнди надо втиснуться в «импалу» вместе Робином и Марком Аврелием. Ему, как гостю, отвели лучшую постель в доме — откидное пассажирское сиденье, М.А. свернулся на заднем, а Робин, самый младший, устраивается на водительском месте. Примерно через тридцать секунд после того, как свет гасят и Шафто заканчивают молиться вслух, Рэнди ощущает себя еще более чужим и одиноким, чем в джипни среди джунглей Северного Лусона. Всю ночь «импала» сотрясается от грохота проносящихся фур. Когда Рэнди снова открывает глаза, уже утро. Робин рядом с машиной отжимается на одной руке.

— Когда мы доедем, — задыхаясь, произносит он, покончив с зарядкой, — не могли бы вы показать мне это видео по Интернету, о котором рассказывали? — Вопрос звучит абсолютно по-мальчишески. В следующий миг Робин смущается и добавляет: — Если это не слишком дорого.

— Это бесплатно. Покажу, — говорит Рэнди. — Давайте позавтракаем.

Разумеется, «Макдоналдс» и тому подобные заведения дерут за, скажем, тарелку картошки фри значительно больше, чем стоит то же количество сырой картошки в супермаркете (если вы убеждены, что деньги валяются под ногами) или на рынке в каком-нибудь часе езды от основной дороги (если вы хоть сколько-нибудь цените трудовой цент). Поэтому они едут в соседний городок (в больших городах вроде Реддинга цены просто грабительские), находят бакалейную лавку (в супермаркетах цены… и так далее и тому подобное) и приобретают завтрак в максимально непереработанном виде (сильно уцененные залежавшиеся бананы, которые уже не продают гроздьями, а сметают с пола в бумажные пакеты, овсяные хлопья в длинном пакете без коробки и пакет порошкового молока). Все это поедается списанными армейскими ложками из списанных армейских котелков, которые Шафто с восхитительным хладнокровием извлекают из багажника «импалы» — зловещей бездны, где Рэнди различает цепи для шин, мятые коробки с патронами и, если глаза его не обманывают, пару самурайских мечей.

Делается все без тени пафоса — не похоже, что ребята испытывают Рэнди на прочность. Кроме того, это не те тяготы, которые сближают по-настоящему. Вот если бы у «импалы» в пустыне лопнула тяга и пришлось бы воровать запчасти со свалки, охраняемой бешеными псами и до зубов вооруженными цыганами, это бы их сблизило. Так думает Рэнди. И допускает ошибку. На второй день Шафто (по крайней мере мужская часть семьи) слегка ему приоткрываются.

Как можно заключить из многочасовых разговоров, если ты Шафто, молод и не калека, чувствуешь локоть родственника и ведешь собственную машину, то променять ее на другое средство передвижения — не просто безумное расточительство, но и несмываемый позор, вот почему они едут, а не летят в Уитмен, штат Вашингтон. Но зачем (набирается смелости спросить кто-то из ребят) ехать двумя машинами? В «импале» хватит места для всех четверых. Похоже, ребята лишь из своей чудовищной вежливости не сказали раньше, что не понимают, чего ради тащить в Уитмен изрядно побитую машину, когда вполне можно разместиться в одной.

— После Уитмена нам в разные стороны, — напоминает Рэнди, — с двумя машинами будет проще.

— Ехать не так далеко, Рэндалл, — говорит Робин, вдавливая в пол педаль газа. Коробка едва не разлетается на куски, включаясь в режим форсированного снижения передачи, и «импала», лихо накренившись, обходит бензовоз. Рэнди уговорил ребят перейти с «мистер Уотерхауз» и «сэр» на обращение по имени, но «Рэнди» для них слишком фамильярно, и они зовут его «Рэндалл». (Попытку в качестве компромисса обращаться к нему «Рэндалл Лоуренс» Рэндалл пресек в зародыше.) — Мы с М.А. охотно подбросим вас до аэропорта в Сан-Франциско или где еще вы решите оставить машину.

— А где еще мне ее оставить? — спрашивает Рэнди, не въезжая в последнюю фразу.

— Ну, наверно, если хорошенько поискать, можно найти место, где она бесплатно постоит несколько дней. Если, разумеется, вы не решите ее продать, — ободряюще добавляет Робин. — Думаю, за вашу машину можно выручить неплохие деньги, хоть она и нуждается в ремонте.

Только тут до Рэнди доходит, что Шафто считают его абсолютно нищим, сирым и убогим. Он вспоминает, что по приезде они выкинули целый пакет макдоналдсовских оберток. Вся вакханалия бережливости придумана, чтобы избавить его от непомерных трат.